— Ты прячешь от меня мою Жемчужину! — выпалил он, облившись горячей волной от собственной дерзости.
«Ничуть».
Илча резко обернулся и вновь узрел Ветра, который не был Ветром.
— Но ее тут нет, — пробормотал Илча, еще больше робея. И едва слышно добавил: — А у Сида… то есть у Ветра Жемчужина была зеленая, я знаю… Таких тоже нет…
«Но ты не Ветер», — сказал Дракон, не меняя прежней манеры, однако Илче показалось, что ему врезали под дых. Как в тот раз, когда Лассар Проклятый предъявил ему «заветное» письмо стихотворца.
— Что это значит? — воскликнул он. — Что я не достоин? Не только Фиолетовой, а даже и Зеленой, как у Ветра? Выбирай, выходит, из того, что дают?
«Все достойны, — сбил Дракон его с толку. — Не все готовы».
— А я, выходит, не готов? — незаметно перешел Илча на шепот, чувствуя, как немеют губы. — И кому же это решать? Дракону?
«Я лишь Хранитель Дара».
— Так кто решает? — настойчиво гнул свое Илча.
«Только ты».
— Но я не хочу вот этих, я хочу Фиолетовую!
«Быть может, она не хочет быть твоей?»
— Это же просто жемчужина!
«Не просто. Это Дар Драконов».
Казалось, Ветер над ним смеется. Он любил иногда Илчу подловить со своими странностями, вот как сейчас. Но это не Ветер, хотя чем дальше — тем больше власть обмана, тем меньше Драконьего в этом образе. И теперь, помимо воли, Илча все больше злился на стихотворца.
— Ну и что? Даже если Дар… как она может хотеть или не хотеть! Это же шар, только светящийся… — он поперхнулся. — Они что, живые?
«Конечно. Не так, как ты представляешь, но для тебя это слово отражает истину».
— Двар его забери, это слово, — поспешно отмахнулся Илча. — Ты же ясно сказал: только я выбираю! Ничего не понимаю!
«У них нет твоей свободы. Каков ты есть — такая и жемчужина к тебе потянется. Та, что сможет в тебе раскрыться, не искалечив».
— Раскрыться?
«Это тоже неистинное слово. Но истинного в человеческом языке не найти».
— Раскрыться… не искалечив… — бормотал Илча, ища лазейку.
«Да, смысл не в том, чтобы взять больше, чем другие. Лишь то, что нужно. Что тебе необходимо».
В памяти всплыли слова Серого: «Фиолетовая Жемчужина… Даже я ее не видел». Выходит, он тоже был «не готов»? А кто готов–то?
— А Ветер ее видел!
«Он мог выбрать любую. Из всех. Это большая редкость».
Илчу легонько кольнуло.
— А что в нем было такого… особенного?
«Жизнь текла сквозь него. Не ломая и не искажая».
И все. Дракон не стал растолковывать.
— Я ничего не понял.
«Нельзя понять. Нужно быть».
— Опять непонятно, — уж настойчивости ему всегда было не занимать. — Нужно быть… Не могу же я стать Ветром!
«Именно так. Тебе и не нужно им становиться. Потому сделай свой собственный выбор».
Илча начал раздражаться. Трепет, что внушал ему Дракон, помалу сдавался перед собственной досадой. Оказывается, и тут обман. И тут не для всех судьба старается! Кому–то все, а кому–то что попроще.
От такой несправедливости решимость только выросла. Он еще докажет всем Драконам, и Ветру впридачу.
— Но моя Жемчужина… Фиолетовая… она где? В этой пещере?
«Она здесь, и не одна. Но она не твоя. Поверь мне и не ищи понапрасну. Ты потеряешь больше, чем найдешь. Дар может стать проклятием».
Вот уже и стращают.
— И я могу искать сколько угодно? — он с тоской примерился к огромной пещере. Да, работка предстоит немалая.
«Сколько угодно? Не можешь. Ты не вечен. Лишь до смерти, но тогда не станет времени воспользоваться Даром. Не расходуй время напрасно».
Лоб покрылся испариной.
— Но мне никто не запретит?
«Никто».
— И я могу искать? Сколько пожелаю?
«Ищи. Однако помни: Слезы Нимоа знают тебя лучше, нежели ты сам. Они мудрее. Прислушайся к ним».
Илча невольно обвел взглядом пещеру, повернулся, но Дракон уже исчез. Значит, разговор закончен. И он принялся за дело.
К хитрым шарикам подход нужен. На случайность надеяться нечего, никто удачей не одарит и помогать не станет.
Он добрался до стены, нашел выступ поприметнее, отметил угольком, припасенным в заплечном мешке. Повернулся и пошел от него к другой стене, почти затерявшейся вдалеке. Там, где ковер был плотнее — не разглядеть, что внизу, он наклонялся и шарил, сметая верхний слой. Дошедши до другой стены, тоже сделал пометку, развернулся, отступил шага на три, потом подумал и сократил на шажок, для надежности, вновь двинулся вперед. Часто отдыхал: нельзя ослаблять внимание. Иногда Илча брал в руки одну или другую жемчужину, но больше они его не развлекали, только в сторону уводили, и он перестал с ними разговаривать.
План был прост. Он обойдет всю пещеру, помечая на стенах свой путь. Сначала одну половину, а если не найдет заветного, то потом и вторую, от того самого выступа с меткой в другую сторону. Ничего, что подземелье необъятное. Рано или поздно оно закончится. Дневной срок, не больше… ну, может, два–три…
Скоро шары начали сливаться и прыгать перед глазами. Отдых пришлось сделать более продолжительным. Зато лепешки из тощего заплечного мешка не понадобились: ни есть, ни пить так и не захотелось, точно сам воздух Драконьего логова питал своих гостей. А вот в сон клонило постоянно. Жемчужины изо всех сил дурманили чересчур настойчивого гостя, даром что живые. Чудилось, что с каждым разом он засыпает все чаще и спит все дольше. Простой отдых приводил его в странное оцепенение, глаза отказывались вглядываться, а мысли уплывали куда–то вдаль, и стоило больших трудов ухватить их за хвост. Ничего, его так просто не проведешь. Илча стал присаживаться реже: даже отдыхая, прислонялся к шершавому камню, или яростно щипал себя, стоило только заподозрить, что наваливается сон или знакомое оцепенение.
Счет времени был утерян, оно попросту встало. Казалось, что он всегда брел по проклятой пещере, выискивая воспаленным взором что–то очень нужное. Случалось, он забывал, что же ищет. Тогда приходилось останавливаться и вспоминать все заново. Или спать — сон всегда прояснял голову. Порою ему чудились голоса, словно кто–то еще приходил в пещеру. В первый раз он долго кричал, спрашивая, кого сюда занесло. Потом перестал. Другие гости в здешнем логове? Ему нет до них дела. Пускай берут свое и уходят.
Потом черный покой его снов нарушился. Снились проклятые жемчужины, снился Ветер. А может быть, это Дракон? Теперь уж все равно. А еще Серый. И вся жизнь, так глупо потраченная на всякие мелочи. Но теперь–то Илча отступать не собирался. Все или ничего.
Однако долгожданного сокровища на пути не встречалось, а пещера не кончалась. Даже не собиралась. Ничего, человеческая воля сильнее Драконьего морока… И если Фиолетовая Жемчужина все равно от него укроется, Илча не сможет упрекнуть себя в том, что и на этот раз сглупил, польстился на мелочь. Он сделал все, что мог.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
